Однако от такого вывода до решения проблемы происхождения китайцев и других народов Восточной Азии, конечно, еще очень далеко. Возникает прежде всего вопрос: были ли эти древнекитайские племена III—II тысячелетий до н. э. аборигенами бассейна Хуанхэ или они пришли сюда из какого-либо другого места, вытеснив или ассимилировав действительно автохтонное местное население? Вопрос этот, очевидно, является одним из коренных вопросов этнической истории не только Китая, но и всей Восточной Азии.

В старой европейской и американской синологической литературе вопрос о происхождении китайцев решался в большинстве случаев в пользу принятия той или иной концепции об их приходе в места современного обитания из какой-либо другой страны. Наибольшей популярностью в науке долгое время пользовалась теория о западном — центрально- или переднеазиатском происхождении китайцев. Теория эта поддерживалась такими исследователями, как JI. Ришар, А. Конради, А. Ростгорн. Некоторые из них, не удовлетворяясь, как Ф. Рихтгофен, локализацией «прародины» китайцев в бассейне Тарима, искали их связей с древнейшими очагами цивилизации в Передней Азии — Шумеро-Аккадией, Вавилоном, Эламом (Терьен де Лакупри, Е. Т. Вильямс). В более позднее время (20—40-е годы нашего века) сторонниками западного происхождения основных элементов китайской культуры выступили И. Г. Андерсон, Р. Гейне-Гельдерн, С. В. Бишоп, В. Эберхард и многие другие.

Первоначально сторонники концепции западного происхождения китайцев основывались главным образом на отсутствии в Китае костных и культурных остатков древних людей, а также на древнекитайских мифах о приходе предков китайского народа *с западных гор». Здесь следует отметить, что древнекитайские письменные памятники, содержащие сведения о мифической эпохе в истории Китая, являются важным источником для реконструкции этнической предыстории китайцев. Наряду с фантастическими и легендарными сведениями они содержат и рациональный элемент. В частности, упомянутые выше легенды отражают* вероятно, вполне реальные факты передвижения древнекитайских племен в восточном направлении в пределах самого Китая. Однако судить о приходе предков китайцев из Средней или тем более из Передней Азии, по этим данным никак нельзя.

Позднее, когда в Китае были обнаружены богатые археологические- и палеоантропологические материалы, защитники концепции западного происхождения китайцев стали придавать особое значение сходству яншаоской керамики с расписной глиняной посудой из Анау, Элама, Три- полья и других неолитических местонахождений Западной Азии и Европы.

Основываясь на наличии крашеной керамики, Андерсон связывал культуру Яншао с аналогичными культурами Средней Азии и Европы, считая, что оттуда на север Китая проникли древнейшие земледельческие племена. Развивая эту концепцию, Гейне-Гельдерн также объяснял расцвет яншаоской культуры миграцией в бассейн Хуанхэ племен западного происхождения, из Дунайского бассейна и Причерноморья (культуры Петерен и Триполья). Из Северного Китая, как считал этот автор* шло переселение носителей «культуры четырехгранного топора» (как он называл яншаосцев) по всей Юго-Восточной Азии вплоть до Полинезии. В конечном счете оказывалось, что весь восток азиатского материка вместе с примыкающими к нему островами был «оплодотворен» европейскими культуртрегерами. Это построение Гейне-Гельдерна не может быть принято уже потому, что хотя «четырехгранный топор» действительно встречается в яншаоских стоянках, однако, как уже было отмечено выше, для культуры Яншао в целом и в особенности для ее западных локальных вариантов характерен другой тип топора, относящийся, по классификации самого Гейне-Гельдерна, к категории «овальных топоров». «Четырехгранные топоры» более характерны для культур Восточного Китая. С другой стороны, следует отметить, что наличие или отсутствие керамики с полихромной росписью является одной из примечательных черт всякой неолитической культуры, но отнюдь не единственной чертой, позволяющей охарактеризовать данную культуру в целом. Само понятие «археологическая культура» предполагает установление совокупности черт, определяющих особенности материального производства и образа жизни ее носителей. Новейшие археологические данные позволяют утверждать, что культуры «крашеной керамики» Азии и Европы появились самостоятельно в различных частях эйкумены — предгорных и степных очагах мотыжно-земледельческого хозяйства. Против теории западного происхождения культуры Яншао свидетельствуют, далее, данные относительной хронологии. На стыке ареалов Яншао и Мацзяяо — ближайшей культуры «крашеной керамики», примыкающей к Яншао с запада, культурный слой Яншао всегда расположен ниже слоя Мацзяяо. Поэтому если даже встать на точку зрения миграции культур крашеной керамики в районе верхнего течения Хуанхэ, то следует признать, что такая миграция должна идти не в восточном, а в западном направлении.

Интересно подчеркнуть, что среди сторонников теории западного происхождения китайцев почти нет языковедов. Это вполне понятно: нет ведь никаких фактических данных, которые позволили бы, хотя бы гипотетически, установить родство китайского языка с какими-либо языками западной половины Евразии. С лингвистической точки зрения подобная теория всегда останется построением, лишенным реальной основы. Наряду с этим высказывались также гипотезы о южном происхождении китайцев, базирующиеся преимущественно на лингвистических данных. Наиболее полно и последовательно гипотезы эти развивались JI. Вигером и А. Форке, которые указывали на близкое родство китайского языка с языками таи, тибетцев и бирманцев и старались доказать, что южное происхождение имеет также древнекитайская иероглифическая письменность. В этом отношении заслуживают внимания и некоторые черты физического облика яншаосцев.

Антропологический тип носителей культуры Яншао впервые стал известен по работам М. Д. Блэка, который в 1928 г. описал скелеты из раскопок Андерсона в Ганьсу и Хэнани. Данные Блэка обладают двумя серьезными недостатками. Во-первых, как сейчас установлено, в неолитическую серию Блэка попало несколько более поздних черепов; во-вто- рых, эта серия включает краниологические материалы из могильников как Яншао (Хэнань), так и Мацзяяо—Цицзя (Ганьсу). По-видимому, этим и объясняются некоторые различия между данными Блэка и яншао- скими краниологическими сериями из Шэньси (Баньпо, Баоцзи, Хуа- сянь), опубликованными за последние годы китайским антропологом Янь Инем. Все черепа серий из Шэньси характеризуются ясно выраженными монголоидными особенностями: заметно уплощенным лицом, выступающими скулами, небольшими углами выступания носовых костей, плоским переносьем, сильно развитыми предносовыми ямками и т. п. По всем этим признакам рассматриваемые яншаоские черепа сходны, с одной стороны, с позднепалеолитическими черепами из Цзыяна, Люцзяна, Шань- диндуна, с другой — с современными черепами китайцев и других народов Восточной Азии. Особенно большое сходство черепа яншаосцев обнаруживают с современными северо- и среднекитайскими краниологическими сериями. Для тех и других характерны средние горизонтальные размеры мозговой коробки при значительной ее высоте, мезодоли- хокрании, большей частью — средняя высота и ширина лица. Некоторые отличия древнего населения Северного Китая от современного (несколько более длинная мозговая коробка, общая массивность, более низкие глазницы, тенденция к широконосости и альвеолярному прогнатизму) могут найти свое объяснение в тех закономерностях изменений антропологических признаков во времени, которые установлены советскими исследователями для самых различных расовых групп.

В этой связи интересно вспомнить, что низкие глазницы, сравнительно широкий нос, массивность и т. п. — все эти признаки в несравненно большей степени характерны для позднепалеолитических черепов Восточной Азии. На основании этих сопоставлений мы можем считать весьма вероятным автохтонное развитие антропологического типа населения бассейна Хуанхэ на протяжении многих тысячелетий: от позднего палеолита с его еще не вполне дифференцированными палеомонголоидами к определенно монголоидным формам неолита и далее к еще более специфическому типу северных китайцев позднейшего времени. В то же время новейшие палеоантропологические материалы дают возможность и оставить вопрос о существовании локальных расовых особенностей у отдельных групп яншаосцев. Так, сравнение сборной ганьсу-хэнаньской серии Блэка с шэньсийскими сериями Янь Иня показывает, что у вторых более резко выражены многие южномонголоидные черты: сравнительно небольшая ширина лица, относительная широконосость, альвеолярный прогнатизм и др. Это, возможно, указывает на южные связи неолитического населения современной провинции Шэньси. Но как бы значительны ни были эти связи, у нас, однако, нет достаточных оснований говорить о миграции яншаосцев с юга. Культура Яншао по своему происхождению целиком связана со «страной лёсса». То же самое можно сказать, как мы уже знаем, и о более поздней культуре «хэнаньского Луншаня». Однако признание местного происхождения этих культур не означает признания их полной изолированности от культур соседних районов. Следует иметь в виду, что многие хозяйственно-культурные достижения первоначально возникли не в Восточной, а скорее в Западной Азии и Северной Африке (в особенности в Двуречье и бассейне Нила). Вполне возможно, что именно отсюда через Среднюю Азию эти достижения могли распространяться и далеко на восток, вплоть до бассейна Хуанхэ. Вероятно, например, что именно этим путем распространялась одна из важнейших сельскохозяйственных культур Восточной Азии — просо, а также одно из древнейших домашних животных — свинья. Такое распространение не следует, конечно, связывать с массовыми миграциями населения. Древние культуры Восточной Азии и всего мира складывались на основе социально-экономического развития автохтонных племен, но в то же время находились во взаимосвязях с соседними районами эйкумены.

В свете новейших археологических материалов и их сопоставления со свидетельствами древнекитайских письменных памятников представляется вероятным, что яншаоско-луншаньские племена явились основой формирования этнической общности, известной в китайской историографии под названием Ся. Такой вывод можно сделать вне зависимости от того, подтвердят ли будущие исследования гипотезу о принадлежности к Ся тех вышеупомянутых промежуточных слоев, которые соединяют культуру «хэнаньского Луншаня» и ранние варианты культуры Шан-Инь. С наименованием Ся в более позднее время неизменно связывалось в представлении самих древних китайцев их собственное происхождение. Ся, таким образом, древнейший этноним, употреблявшийся для обозначения предков современных китайцев. Все прочие народы делились древними китайцами на четыре категории в соответствии со странами света: по их "представлениям, на востоке от них жили и, на юге — манъ, на западе — жун, на севере — ди. Эти термины не были этнонимами в собственном смысле слова и представляли собой сборные наименования различных этнических групп. Хотя эти наименования впервые появляются в письменных памятниках I тысячелетия до н. э., они тем не менее отражают этнические отношения, существовавшие в более раннее время, вплоть до эпохи позднего неолита, который, как мы видели, во многих районах Восточной Азии затянулся до II и даже I тысячелетия до н. э.

Древние дун-и и юэ

Восточные соседи Ся — дун-и (дун — восток) впервые упоминаются в эпиграфических памятниках эпохи Инь. Многие черты сближают дун-и этого времени с юэ — широко расселенными племенами, упоминаемыми в китайских письменных источниках I тысячелетия до н. э. Ряд ученых связывает с юэ линию этногенеза чжуан-дунских народов. Действительно, различные варианты этнонима юэ и теперь еще встречаются в качестве самоназваний у народов этой группы. Возможно, например, что сюда относится слово «буи» — наименование одного из самых крупных чжуан-дунских национальных меньшинств.

Древних чжуан-дунцев правдоподобнее всего искать среди юэ, живших на территории Цзянсу (у-юэ), Хубэя и Хунани (ян-юэ), а, может быть, также Юньнани (дянъ-юэ). Однако термин «юэ» имел, возможно, собирательное значение и мог применяться к племенам, говорившим на различных языках; частое его употребление в источниках в сочетании «бай-юэ» (буквально «сто юэ») лишний раз подчеркивает эту собирательность. Среди юэ имелись несомненно и предки вьетнамцев. Многие историки считают, что наибольшую роль в этногенезе вьетнамского народа сыграли ло-юэ (вьетнамское лаквъет), обитавшие в IV—II вв. дон. э. на юге Гуанси и на крайнем севере Вьетнама. Китайские историки (Линь Хуэй-сян и др.), а также некоторые европейские и американские синологи (Бенедикт, Эберхард и др.) высказывали также предположение о связи юэ с индонезийцами; при этом имелись в виду главным образом приморские группы юэ в Чжэцзяне (дун-юэ), Фуцзяни (минъ-юэ) и Гуандуне. В этнографическом отношении древние юэ действительно очень напоминали народы Индонезии и даже Океании. Сведения древних источников в сопоставлении с этнографическими данными позволяют предположить, что юэ занимались мотыжным земледелием, возделывая преимущественно клубнеплоды (возможно, таро и ямс) и рис, а также рыболовством. Из домашних животных знали собак и свиней. Жили они в свайных прямоугольных домах, носили одежду типа набедренной повязки и распашного халата-кимоно, частично изготовлявшуюся из луба (наподобие полинезийской тапы). Согласно свидетельствам источников, юэ татуировали тело, коротко обрезали волосы, в качестве основного средства передвижения они использовали лодки. Эта последняя черта материальной культуры юэ может быть прослежена уже в поздненеолитической культуре Лянчжу. Ряд особенностей позволяет считать, что к тому же этническому кругу принадлежали и носители культуры классического Луншаня и Люлиня. В частности, особого внимания заслуживает тот факт, что в неолитических погребениях на территории провинции Шаньдун у взрослых мужчин оказываются выломанными передние зубы. Аналогичный обычай, связанный с обрядом инициации, засвидетельствован у ряда народов Юго-Восточной Азии, у аборигенов Тайваня (гаошань), а также у неолитического населения Японии. Если исходить из распространенного предположения о том, что ориентировка древних погребений связана с направлением миграции данной этнической общности, то заселение приморских районов Восточного Китая могло происходить и со стороны побережья. На это, по-видимому, указывает восточная ориентировка неолитических погребений в Шаньдуне и Цзянсу. .Дальнейшие пути расселения тех племен юэ, которые могут рассматриваться как предки индонезийцев, остаются не вполне ясными. Возможно, что с побережья Китая они попали на Тайвань, где разделились на два потока. Один поток мог направиться на север, в южную Японию, дав там начало известным нам по японским хроникам племенам хаято и кумасо; именно так в эту страну могли проникать южномонголоидные элементы, в настоящее время широко распространенные среди японцев и принесшие южные (индонезийские) элементы в их культуру и язык. Другой поток, который мог идти не только через Тайвань, но и по побережью Китая и Индокитая, имел южное направление. С ним индонезийские народы могли проникнуть в Индонезию и на Филиппины, чамы — во Вьетнам. Скорее всего картина расселения индонезийцев была очень сложной, пути их скрещивались и переплетались, так что не исключено, что формирование гаошань Тайваня происходило в несколько приемов, в результате переселений как с запада — из материкового Китая, так и с юга — с Филиппин.

Древнее население Центрального Китая фигурирует в древнекитайских письменных памятниках под названием манъ, или нанъманъ (нанъ — юг). Можно предполагать, что мань, являясь предками народов мяо-яо, в языковом отношении составляют ветвь китайско-тибетской семьи. Культура мяо и особенно яо богата южными элементами (хотя и не столь ярко выраженными, как у чжуан-дунцев), антропологический тип их — южномонголоидный, в языке неоднократно отмечались южные связи, несмотря на сомнительность гипотезы В. Шмидта и его школы о принадлежности языков мяо- яо к «аустроазиатской», или мон-кхмерской, семье. Вместе с тем исторические легенды мяо свидетельствуют о приходе их предков в места современного обитания откуда-то с севера. Древнекитайские памятники (например, «Шаньхайцзин») упоминают о борьбе мифического императора Хуанди с какими-то «сань-мяо» (буквально «три мяо») на территории нынешней провинции Хэбэй. Разбитые Хуанди, .сань-мяо ушли якобы на юг. Если гипотеза некоторых советских ученых (в частности, Р. Ф. Итса), отождествляющих этих легендарных сань-мяо с предками современных мяо, верна, то можно предполагать, что первоначальным очагом дифференциации языков мяо внутри китайско-тибетской семьи были районы среднего течения Янцзы, а может быть, и янцзы-хуанхэ- ского междуречья в пределах современных провинций Цзянси, Хунань, Сычуань (восточная часть), Хубэй (с возможным распространением в древности и еще далее к северу).

Жуны и цян

С районом расселения западных жунов, упоминаемых в письменных источниках VII—II вв. дон. э., следует, по-видимому, связывать ареал формирования предков тибето- бирманских народов. В настоящее время народы этой группы локализуются на очень широкой территории, включающей запад и юго-запад Китая (Цинхай, Тибет, Сычуань, Юньнань), северо-восток Индии и значительную часть Бирмы. В прошлом, однако, территория их расселения была гораздо более ограниченной. Бирма была заселена племенами рассматриваемой ветви с севера, Тибет — с востока; даже в южную часть Сычуани и тем более в Юньнань они проникли из более северных районов, по-видимому, только в первых веках нашей эры, потеснив жившие здесь раньше различные племена, в том числе предков чжуан-дунцев, и на крайнем юге Юньнани предков кава, бэнлун и булан, говоривших на языках мон-кхмерской семьи. Область первоначального расселения древних тибето-бирманцев охватывала в эпоху неолита, по всей вероятности, восточную и центральную части Цинхая (возможно, соседние районы Ганьсу), простираясь к югу до севера Сычуани и округа Чамдо.

Среди западных жунов древнекитайские источники выделяют группу, именуемую цян. Этот этноним встречается уже в иньских эпиграфических памятниках; с ним, по-видимому, можно связывать и поздненеолитические культуры на территории Ганьсу и Цинхая — Мацзяяо и Цицзя. Китайским антропологом Янь Инем были изучены два черепа из погребений культуры Цицзя. Один из них мезокранный, другой резко бра- хикранный. У обоих черепов очень высокое лицо и узкий нос — признаки, сближающие насельников Цицзя с современными восточными тибетцами" и северными китайцами. Весьма вероятно, что именно из бассейна Таохэ началось в более позднее время расселение тибетцев на юг и запад. Возможно также, что неолитические памятники Сычуани принадлежали юго-восточному крылу древних тибето-бирманских племен — предкам современных народов группы ицзу. Продвигаясь на юг, народы эти могли уже в позднем неолите достигнуть северной Юньнани. Вполне законна постановка вопроса о принадлежности вышеописанных цанъэрских памятников около оз. Эрхай отдаленным предкам народов группы ицзу.

На северных рубежах Восточной Азии уже в эпоху неолита складывались и развивались различные племенные группы, говорившие на алтайских языках — тюрко-монгольских к западу от Большого Хингана и тунгусо-маньчжурских к востоку от него. Первая группа племен упоминается в источниках начиная с 1 тысячелетия до н. э. под сборным наименованием ди, или бэй-ди (бэй — север). Племена эти были расселены на огромной территории современной Монголии и частично Синьцзяна, доходя на севере до Алтае-Саянского нагорья. Источником их формирования послужило, вероятно, неолитическое население Центральной Азии, обнаруживающее, по данным археологии, древние хозяйственно-культурные связи, с одной стороны, с долиной Хуанхэ, с другой — с южной Сибирью. Большинство бэйди издавна вело кочевой или полукочевой образ жизни, занимаясь главным образом скотоводством (овцы, лошади, в меньшей степени крупный рогатый скот и верблюды).

Если область формирования тюрко-монгольских народов большинство специалистов помещает в пределах современной Монголии и Алтае-Саянского нагорья, то прародину тунгусо-маньчжуров естественно искать в более северных и восточных районах, т. е. скорее всего где-то на юге Восточной Сибири. В научной литературе высказывались, правда, гипотезы о южном происхождении тунгусо-маньчжуров, об их приходе на север Азии из бассейна Хуанхэ или из еще более южных стран. С. М. Ши- рокогоров, например, связывал с тунгусами северокитайский неолит, а В. Копперс пытался проводить этнографические параллели между эвенками и мяо. Основывались подобные построения главным образом на некоторых своеобразных культурно-бытовых чертах тунгусов, особенно на их оригинальном распашном костюме с фалдами и отдельным нагрудником, как будто плохо приспособленном для сибирских холодов.

А. П. Окладников и другие советские исследователи показали несостоятельность этих теорий. Археологические раскопки могильников байкальской неолитической культуры позволили установить бытование там: распашного тунгусского «фрака» уже в III — II тысячелетиях до н. э. В инвентаре носителей этой культуры также оказалось много общих черт с хозяйственными и бытовыми вещами современных тунгусов. В расовом отношении байкальские неолитические племена относились к северомонголоидному палеосибирскому типу, преобладающему и у современных эвенков Прибайкалья. О приходе этого типа откуда-то с юга не может быть, конечно, и речи. Зато большую вероятность приобретает гипотеза о том, что носителями байкальской культуры были прототун- гусские племена — непосредственные предки современных восточносибирских эвенков. В Маньчжурии то же происхождение имеют орочоны и некоторые другие группы, объединяемые в настоящее время под общим именем эвенков (собственно эвенки, солоны и так называемые «якуты»).

Гипотеза эта, однако, не решает вопроса о происхождении родственных тунгусам маньчжурских народов. С историко-географической точки зрения казалось бы естественным связать с предками этих народов амурскую неолитическую культуру оседлых рыболовов, хорошо исследованную в последние годы советскими археологами. И в наши дни ведь многие особенности этой культуры сохраняются у маньчжурских народов Приамурья — нанайцев (гольдов), ульчей, орочей, а также у живущих уже в пределах КНР хэчжэ (сунгарийских гольдов). Но в действительности вопрос оказывается гораздо более сложным. Дело в том, что наибольшее сходство с неолитическими рыболовами и охотниками на морского зверя обнаруживают на северо-востоке Азии отнюдь не перечисленные маньчжурские народы, но соседние с ними нивхи (гиляки), говорящие на совершенно особом «палеоазиатском» языке. Топонимические, а отчасти и историко-археологические данные показывают, что в прошлом палеоазиаты различных групп были распространены в бассейне Амура гораздо шире, чем в настоящее время. Именно они и были скорее всего создателями амурской неолитической культуры.

Что касается маньчжурских народов, то их появление в бассейне Амура представляло собой, по-видимому, длительный процесс, связанный с передвижениями древнетунгусских племен Прибайкалья и Забайкалья в более восточные районы.

Поздние дун-и

Во II—I тысячелетиях до н. э. палеоазиаты, возможно родственные позднейшим нивхам низовьев Амура и Сахалина, обитали на территории Приамурья и Маньчжурии. Впоследствии тунгусы, расселяясь на восток из области своего первоначального формирования, частично оттеснили палеоазиатов на север, частично же ассимилировали их. Современные китайские ученые связывают с палеоазиатами этнические группы «восточных и», упоминаемых в источниках III в. до н. э.—III в. н. э. Здесь необходимо оговорить, что понятие «восточные и» (дун-и) претерпело на протяжении нескольких столетий значительное изменение. Если в период VII — III вв. до н. э. «восточными и» называлось население прибрежных районов Шаньдуна, Чжэцзяна, Цзянсу, то к началу нашей эры, после того как эти районы были уже освоены древними китайцами, в понятие «дун-и» стали включать население Маньчжурии и северных районов Кореи. Для характеристики этнической принадлежности древних насельников Корейского полуострова и Маньчжурии большое значение имеют палеоантропологические материалы из Ситуаныпаня около Цзилиня, Унги на крайнем севере Кореи (около Посьета), датируемые II тысячелетием до н. э., и на о-ве Чходо. Найденные здесь черепа отличаются от северокитайских ко- роткоголовостью и более широким лицом и приближаются к антропологическим типам современных корейцев и маньчжуров. В этой связи интересно отметить, что корейский язык, по мнению некоторых специалистов, обнаруживает известное сходство с алтайскими и, может быть, имеет с ними общее происхождение. Вместе с тем лингвистические, этнографические и антропологические данные указывают на вероятные древние связи населения Кореи, особенно южной, с тихоокеанским островным миром. Возможно, что в формировании корейцев приняли участие по крайней мере три группы племен: палеоазиатская, тунгусо-маньчжурская (язык которой в конце концов возобладал) и южная, говорившая скорее всего на языках индонезийской группы (быть может, близких к языкам древних юэ). Само заселение Кореи могло происходить двумя путями: северным, или материковым (со стороны южной Маньчжурии), и южным, или морским, непосредственно с побережья (либо через Тайвань, Рюкю и Кюсю).

Древнейшие племена Японских островов

В антропологическом отношении ранненеолитические племена Японии, по-видимому, обнаруживали значительное сходство с современными айнами, живущими на о. Хоккайдо и заметно отличающимися по расовому типу, языку, культуре и быту от соседнего японского населения. Как и для айнов, для этих древних насельников Японских островов были характерны такие признаки, как небольшой рост (150—155 см для взрослых мужчин), общая массивность черепа, низкое, умеренно широкое лицо со слабо выступающими скулами, тенденция к широконосости и прогнатизму. Вполне возможно, что уже тогда развивались и другие специфические особенности айнов — волнистые волосы, исключительно сильное развитие третичного волосяного покрова и т. п. Во всяком случае данные палеоантропологии позволяют видеть в ранненеолитическом населении Японии непосредственных предков айнского народа. На разных стадиях культуры дзёмон, кроме того, можно проследить постепенное развитие культовых изображений, орнаментальных мотивов и прочих черт культуры, свойственных современным айнам.

Характер мезолитических и неолитических культур Японии заставляет искать этнические связи ее населения того времени не столько в Восточной, сколько в Юго-Восточной Азии. И в современной культуре айнов есть ряд черт, напоминающих культуры народов тропических частей Азии: ряд элементов обрядности, отравление стрел, тип ткацкого стана, изготовление тканей для одежды из луба и т. д. Многие исследователи уже давно сближали айнов с народами Южной и Юго-Восточной Азии, а также Океании. Этот взгляд получил наиболее полную аргументацию в работах JI. Я. Штернберга, который, подробно проанализировав данные антропологии, археологии, этнографии и языкознания, вскрыл глубокие южные связи айнов. Штернберг относит айнов к «кругу аустронезийских народов» и находит особо тесное сходство их с ближайшими из этих народов, живущими в Индонезии, на Филиппинах и на Тайване. Есть все основания предполагать, что предки айнов, создавшие ранненеолитическую культуру Японии, проникли сюда из Индонезии через цепь островов, образованную Филиппинами, Тайванем и Рюкю.

Зато совершенно несостоятельной надо считать в настоящее время другую концепцию этногенеза айнов, согласно которой они являются потомками древнего европеоидного населения, обитавшего в прошлом на территории Сибири и в дальнейшем вытесненного монголоидами. Защитники этих взглядов видя"г в айнах остатки этих древних европеоидов, оттесненных на Японские острова, и генетически связывают айнов с населением Европы (Бельц, Монтандон, Эйкштедт и др.). Эта концепция была использована в германской расистской литературе для «доказательства» исторической миссии индогерманцев в Азии и получила также распространение в профашистской японской литературе, искавшей «научного обоснования» японо-германского союза накануйе второй мировой войны. В действительности же сходство айнов с европеоидами касается лишь некоторых признаков (главным образом формы волос и третичного волосяного покрова) и отнюдь не свидетельствует об их генетическом родстве. Археологические, этнографические и лингвистические данные также не подтверждают домыслов о европейском происхождении айнов.

Предположительно в середине II тысячелетия до н. э. в южную Японию вслед за айнами проникали также этнически отличные от них племена, имевшие южномонголоидный антропологический тип и говорившие на каких-то малайско-полинезийских языках. К сожалению, при современном состоянии изученности археологии южной Японии их невозможно дифференцировать от айнов ни на археологическом, ни на палеоантропологическом материале.

Третий важный этнический компонент населения древней Японии, который можно усмотреть в носителях энеолитической культуры яёи, представляется связанным с населением северной части Восточной Азии как в языковом, так и в культурном отношении: прежде всего с корейцами, а возможно, и с другими народами алтайской языковой семьи — тунгусо-маньчжурскими и монгольскими.

В японской литературе широко распространена теория, согласно которой современные айны и японцы восходят к существовавшим якобы еще в неолите двум резко различным и территориально обособленным расам — к протоайнской и «протояпонской». Первая считается носительницей культуры дзёмон и помещается на северо-востоке страны; вторая связывается с культурой яёи и юго-западными областями. «Протояпон- ская» раса объявляется, таким образом, создательницей более высокой культуры, и дальнейшая история Японии рисуется как вытеснение ею «протоайнов». Эта теория лишена научных оснований. Анализ неолитических памятников Японии показывает, что ранние неолитические культуры обнаруживают большую общность от Хоккайдо до Рюкю и не могут быть разделены на различные культуры северо-востока и юго-запада.

Древнее неолитическое население Японии должно рассматриваться в качестве не только предков айнов, но в значительной степени и самих японцев, в расовом типе которых как на севере, так и на юге ясно выступают айнские антропологические черты. Появление культуры яёи несомненно отражает установление в это время связей с материком, сопровождавшееся, вероятно, и притоком населения с соседних материковых территорий (через Корею). Процессы эти нашли отражение в расовом составе древнего и современного населения Японии, которое включает австралоидные (айнские), восточномонголоидкые и южномонголоидные компоненты. В языке и культуре айнов и японцев южные (малайско- полинезийские) и северные (корейские, тунгусо-маньчжурские) черты также переплетаются между собой.

РУССКИЕ СЛОВА КИТАЙСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ

Уссурийский государственный педагогический институт

В результате многолетних торгово-экономических отношений двух стран России и Китая, в обиход русского языка вошли китайские слова, которые активно используются в повседневной жизни. Так, например, слово «чай», как и сама культура чаепития, пришло к нам из Китая, и окончательно укоренилось в русском языке. Сюда же можно отнести слово «женьшень» - многолетнее лекарственное растение. Таких слов немного, но толкование некоторых из них уже можно найти в словарях. Например, в словаре Фасмера дается толкование восьми слов китайского происхождения. Однако, суммируя данные всех словарей, их количество уже более двадцати, к тому же из-за тесного сотрудничества двух стран и процветания туризма количество слов постепенно увеличивается.

Список слов китайского происхождения:

Русское слово	Источник заимствования	Значение
Байховый
	锅 guō, кантонск. wō	кастрюля, котелок, сковорода; китайская сковорода
	高粱 gāoliang	вид сорго
Дацзыбао	大字报 dàzìbào	рукописная газета, написанная крупными иероглифами
		путь, правило, принцип; религиозное учение; термин китайской философии
Женьшень	人参 rénshēn	лекарственное растение
		пасмурный, сумрачный, коварный; отрицательное (женское) начало мироздания в китайской философии
	древн. kΏüеn
		работа, труд, мастер; вид боевых искусств
Лаовай		иностранец ("пренебрежительное ")
	台风 táifēng	стихийное бедствие
		вид боевых искусств
		небольшой дом, хижина
	风水 fēngshuǐ	«ветер+вода»; геомантия
Хунвэйбин	红卫兵 hóngwèibīng	красный караульный; участник молодежных отрядов в годы культурной революции
	红胡子 hónghúzi	бандит, вооруженный грабитель
		старая, небольшая улочка
		дыхательная гимнастика
		чайный лист
Чифанить		есть, кушать
Ябалу или Ябаолу	雅宝路 yábǎolù	знаменитый рынок для российских челноков в Пекине
		солнце; положительное (мужское) начало

Как правило, появление и распространение данных слов в русском языке зависит от близости расположения региона к Китаю. Таким образом, первоначально слово употребляется на определенной приграничной территории, а затем по мере необходимости распространяется на другие территории. Однако употребление некоторых слов имеет временные границы, и они могут утратить свое значение и исчезнуть из русского языка. Таким примером может служить слово даба, от китайского dabu (китайская бумажная ткань) . Из-за прекращения ввоза ткани слово исчезло из употребления.

Таким образом, все слова китайского происхождения мы можем разделить на 3 вида:

1. слова, которые употребляются только в письменной речи, так как по истечении времени их перестали употреблять в устной речи и сейчас их можно найти только в словарях. Например, «хунвэйбин» - участник молодежных отрядов в годы культурной революции.

2. слова, которые употребляются как в письменной, так и в устной речи. Сюда относятся слова, которые давно вошли в обиход русского языка, активно используются и их толкование также можно найти в словаре. Например, «женьшень» - многолетнее лекарственное растение.

3. слова, которые употребляются только в разговорной речи. Это, как правило, слова, которые появились недавно и употребляются ограниченно, на определенной территории. Например, «куборо» - мясо в кисло-сладком соусе (блюдо, распространенное в последнее время в приграничных районах).

Ю. Уфимцев предлагает свою классификацию, согласно которой выделяет четыре вида китайских слов:

1. утратившие использование и исчезнувшие, или существующие, но не используемые.

К данному виду относятся следующие слова: чесуча (чечунча) - шелк сырец, лянсин – сорт чая, от китайского liang и qing, и т. д.

2. используемые постоянно-устойчивые.

К этому виду относятся «чай», «женьшень».

3. используемые постоянно, но ограниченно.

Сюда можно отнести слово «фанза» - землянка, дом. Данное слово можно найти в словарях, хотя оно употребляется уже редко. Слово «чифанить» имеет значение кушать, от китайского «chifan».

4. появляющиеся

К этому виду относятся новые появляющиеся слова, которые пока употребляются на ограниченной территории. Например, «куня» - девушка .

К русским словам китайского происхождения также относятся географические названия. Мало кто знает, что название известного на Дальнем Востоке пляжа Шамора произошло от китайского слова «shamo» - песчаная пустыня . Приморская река Раздольная, которая берет свое начало в Китае и впадает в северную часть Амурского залива, более известна в народе как «Суйфун». Китайский центр торговли г. Суйфунхэ в Приморском крае называют «Сунька».

Таким образом, мы видим, что в результате российско-китайского сотрудничества обе страны ведут обмен не только материальными и культурными ценностями, но и обогащают язык. И, несмотря на то, что русских слов китайского происхождения пока небольшое количество, но увеличение их числа – это вопрос времени.

Список использованной литературы:

1. Русские слова китайского происхождения. URL: http :// dic . academic . ru / dic . nsf / ruwiki /175276.

2. Русские слова китайского происхождения. URL: http://ru. wikipedia. org/ wiki/%D0%A0%D1%83%D1%81%D1 .

3. Китайские слова в русском языке, есть и такие! URL: http:///?lang=ru&path=0:52&id=2970.

4. Этимологический словарь русского языка. Т.1-4. – М.: «Прогресс», .

Основная народность ХАНь-цы!!!
Погиб и Кано, отец еще не родившегося Каина.
Каин отправился в землю Нода, к востоку от второго Эдема.. То есть от Месопотамии Похоже на территорию Китая?
Многие представители фиолетовой расы расы пришли в Китай через Синьцзян и Тибет и привнесли полезные качества в китайские племена более позднего периода. Около пятнадцати тысяч лет тому назад множество андитов проходили через перевал Ти Тао, занимая верховья Хуанхэ между китайскими поселениями провинции Ганьсу. Вскоре они продвинулись на восток, в Хэнань, где находились наиболее прогрессивные поселения. Около половины тех, кто проникал с запада, были андонитами, другая половина - андитами.
Андитские традиции красоты Эдема и Даламатии действительно оказали влияние на традиции Китая; в ранних китайских легендах «страна богов» находится на западе.
Превосходство древней желтой расы объяснялось четырьмя основными факторами:
1. Генетическим. В отличие от своих синих родственников в Европе, как красная, так и желтая раса в основном избежали смешения с неполноценными человеческими племенами. Северным китайцам, уже укрепленным за счет добавления небольшого количества превосходящей красной и андонической наследственности, вскоре предстояло извлечь пользу из значительного притока андитской крови. В этом отношении южным китайцам повезло меньше, и в течение долгого времени они страдали из-за поглощения зеленой расы, в то время как позднее им предстояло быть еще более ослабленными в результате массового нашествия низших народов, вытесненных из Индии вторжением дравидов и ариев. И сегодня в Китае существует явное различие между северными и южными расами.
2. Социальным. Желтая раса своевременно осознала важность межплеменного мира. Внутринациональное миролюбие настолько способствовало росту населения, что их цивилизация распространилась на многие миллионы людей. Между 25-м и 5-м тысячелетиями до н. э. самая высокоразвитая массовая цивилизация на Урантии находилась в центральном и северном Китае. Желтый человек первым добился национальной солидарности - первым достиг широкомасштабной культурной, социальной и политической цивилизации.
3. Духовным. В период андитских миграций китайцы относились к числу наиболее духовных народов мира. Вековая приверженность поклонению Единой Истине, долго давала им преимущество перед другими расами. Стимул прогрессивной и развитой религии часто является решающим фактором в развитии культуры; по мере того, как Индия приходила в упадок, Китай двигался вперед под жизнетворным воздействием религии, свято почитавшей истину как высшее Божество.
4. Географическим. С запада Китай защищен горами, с востока - Тихим океаном. Только с севера он оставался уязвимым для нападений, но со времен красного человека до появления последующих потомков андитов ни одна агрессивная раса не обитала на севере.
Сходство между некоторыми ранними китайскими и месопотамскими методами времяисчисления, астрономии и управления объяснялось торговыми связями этих разделенных большим расстоянием центров. Еще в дни Шумера китайские купцы пользовались сухопутными маршрутами, которые вели через Туркестан в Месопотамию.

Северные центры культуры, расположенные вдоль реки Хуанхэ, всегда были более прогрессивными, чем южные поселения на реке Янцзы.
Около 12.000 года до н. э. культ матери среди потомков Каина достиг наибольшего распространения на Крите. Этот культ прославлял Еву, которой поклонялись как «великой матери». Изображения Евы были повсюду.
То, что более древние предания признавали существование доадамической цивилизации, наглядно демонстрируется следующим фактом: последующие редакторы, намеревавшиеся стереть все упоминания о людских делах до Адама, забыли убрать красноречивое упоминание о переселении Каина в «землю Нода», где он нашел себе жену....
Дракон-символ восставшего Люцифера
немного этимологии
На японском КАИНСЕЙ-венера,то есть Люцифер.Вот где КАИН!
Люцифер-он же Солнце,Ра.Поэтому на тюркских и майянском языках-КУН-солнце
Связь с кровью Каина убившего Авеля можно проследить в тюркском слове КАН-кровь. Или на языке майя-К"АНИЛ. На ханаанском КУН-священный.учредитель.базис.основоположник.господин,священник. Отсюда тюркское ХАН.
Правда.в эпоху матриархата КАНЬЯ-означало Дева пречистая индусская. Здесь мы сталкиваемся с словом КИ, КУЭНС на тохарском языке-собака. И на китайском тоже КИЕН-собака. Слово древнее и отсюда произошло слово ГИЕНА. Так вот.помните легенду о происхождени Ромула и Рема. Именно римская волчица,то есть собака выкормила их
Кан на ханаанском языке прочитанный наоборот НАК-человек\
На ведическом языке остались древние значения.очень подходящие Люцифер КАН-сверкать,видеть,идти,тянуться к кому то, любить.веселиться
КУНГ на китайском ДРАКОН. Он же КАИН
Буква К имеет значение в адамическом языке 100

Откуда взялись китайцы. Краткая история народа.

Исследованиями установлено, что Великая Китайская Стена на самом деле построена не китайцами, а их соседями... А самый «понятный» язык на Земле - китайский. Его понимают более 1,5 миллиарда человек. Очевидно, поэтому оптимисты учат английский, пессимисты - китайский, а реалисты - автомат Калашникова… Некоторые положения автора статьи не бесспорны, однако их актуальность от этого не уменьшается, а в каждой шутке...

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

В то время как предки европейцев ещё орудовали каменными топорами и кормились охотой и собирательством диких растений, на территории нынешнего Китая уже выращивали рис, из которого делали лапшу и даже гнали бражку. Компас и порох здесь тоже изобрели раньше, чем в Европе. И флот ко времени Колумба был совершеннее и мощнее европейского. При этом морской путь в богатую Индию китайцы, в отличие от того же Колумба, проложили легко, но особых выгод из этого не извлекли и заморскими колониями не обзавелись. Не то чтобы эта цивилизация была такой уж безобидной и мирной, нет. Просто она всегда жила по своей особой логике, которая для европейца так же непонятна, как логика инопланетян.

Золотой век
Древнейший период существования китайских племён оставил много легенд. Археологические находки в общем подтверждают эти предания.
По легенде, первые правители территории были большими изобретателями. Один из них научил подданных добывать огонь и делать рыболовные крючки. Второй приручил животных и разработал триграммы - сочетания прерывистых и сплошных линий, в которых зашифрована информация о Вселенной. Третий, Шань Нун, изобрёл плуг и иглоукалывание. В память об этом последующие китайские императоры каждую весну пахали золотым плугом священное поле - не всё, конечно, а так, проводили первую борозду, а потом работу доделывали приближённые.
А изобретатель плуга Шань Нун кончил плохо. Экспериментируя с едой, он проглотил тысяченожку, которая и прогрызла его кишки. Но китайцев эта печальная история не остановила. Сейчас они, кажется, употребляют в пищу всех тварей, которые только водятся на их территории.
Ещё с того легендарного периода до нашего времени дошло слово «юань», так назывались связки морских раковин, используемые в качестве денег.
В поисках вечной жизни
За несколько тысяч лет существования китайской государственности она много раз перетасовывалась в разных комбинациях, но первым настоящим императором Китая считается Цинь Шихуан, в III веке до нашей эры победивший многочисленных местных правителей и сколотивший из их вотчин одну страну.
Чтобы утихомирить соединённые территории, император конфисковал у населения оружие, велел срыть все внутренние укрепления, а те стены и валы, что находились на северной границе империи, наоборот, укрепил и соединил между собой. Так родилась Великая Китайская стена. Последующая история показала, что это мощное сооружение не защитило империю от кочевников, которые обходили его или спокойно проходили через ворота, подкупив стражников. Но стена стала больше, чем просто укреплением, - она провела черту между степным населением и оседлыми китайцами, заставила их осознать своё отличие, да и просто не позволяла подданным империи покидать её. Своего рода железный занавес.
Кроме государственной деятельности, Цинь Шихуан извес тен поисками эликсира бессмертия, это стало его идефиксом. Император знакомился с кудесниками и гадателями, чтобы выведать у них тайну вечной жизни. А когда последователи философа Конфуция попытались доказать, что всё это суеверия, рассерженный властитель приказал зарыть 460 из них живьём в землю.
Не сумев добиться физического бессмертия, император постарался обеспечить себе посмертное существование. Для этого был построен огромный бункер, где в озере ртути плавала лодка с его телом. А охраняли усопшего 8 тысяч глиняных воинов-пехотинцев и кавалеристов.
Интересно, что последующие властители Китая идею бессмертия не оставили. На открытие волшебного средства тратилось много денег, некоторые императоры даже скончались раньше времени, отравившись в ходе экспериментов. В процессе поиска был случайно изобретён порох. В конце концов китайская мысль направилась в другую сторону: смерть решили победить с помощью вампиризма.
День донора
Нет, кровь никто не сосал - вампиризм был чисто энергетическим. Здесь китайским императорам помогли даосы, объяснившие, что во время полового акта мужчина теряет жизненную энергию вместе с семенем. Но из этого не следовал отказ от секса, наоборот, даосы рекомендовали совокупляться как можно чаще и с разными женщинами, по возможности юными и не рожавшими. При этом на каждый десяток эротических контактов должно приходиться не более двух-трёх эякуляций, лучше ещё меньше. А вот женщину желательно доводить до оргазма как можно чаще: именно при таком раскладе она выплёскивается и отдаёт «экономному» партнёру драгоценную жизненную энергию.
Назывался такой метод «воровским походом на небо». «Поход» был строго регламентирован: «Следует просто, без каких-либо особых поз совокупляться и не извергать семя... Входить нужно, пока член ещё мягкий, выходить - когда он становится напряжённым... Если заниматься любовью таким образом десятки раз в день, жизнь удлинится сама по себе... Чем больше будет женщин, тем лучше... Если кто-либо постоянно спит с одной и той же женщиной, то её жизненные силы постепенно ослабевают вплоть до того, что она больше не может принести мужчине пользу. Она начинает питаться его силой, а он из-за этого худеет».
Главным в процессе омоложения было не нарваться на женщину, владеющую теми же вампирскими методиками. В противном случае - болезнь и преждевременная смерть.
Можно спорить об эффективности такой практики, но для «доноров» она явно не была мучительной. Чего не скажешь о других сексуальных затеях китайской аристократии.
Походка лотоса
Идеал женской красоты для китайца включал в себя ступню детского размера, но если бы дело ограничивалось только этим!
Начиная с двух лет девочек из аристократических и состоятельных семей приводили к специалисту, который ломал им по четыре пальчика на каждой ноге, оставляя нетронутыми только большие. После этого сломан ные пальцы подгибались к стопе, как бы собираясь в кулачок, и туго бинтовались. Через несколько лет таких перевязок ступни на всю жизнь оставались миниатюрными, не более 7 сантиметров в длину. Естественно, женщина с такими ногами ходила очень своеобразно, «походкой лотоса», но эта неуклюжесть и бессилие страшно нравились китайским мужчинам. А недеформированные ступни нормальных размеров считались плебейскими.
В эротических руководствах описывались многочисленные забавы со «стопами лотоса», но при этом мужчине в процессе забав не рекомендовалось смотреть на голые пятки любимой, чтобы «не осквернить эстетическое чувство». В крайнем случае изуродованные ножки следовало упаковать в изящные шёлковые футлярчики.
Обычай бинтования полностью был искоренён только при коммунистах, но ещё до недавнего времени по Китаю ковыляли аристократические старушки. Специальная «обувь лотоса» была снята с производства только в 1998 году.
Желанные и не очень
Император считался сыном Неба, поэтому ничего недоступного и запретного на Земле для него не существовало в принципе, и осуждать его вкусы тоже никто не мог. У одного из китайских владык помимо жён и наложниц имелся ещё и Дворец желанных чудовищ. В нём жили самые уродливые женщины, собранные со всех концов Поднебесной: карлицы и великанши, горбатые и безногие, и даже, по свидетельству хроник, женщина о двух головах. Впрочем, подобные экзотические пристрастия встречались не так часто.
Обычно в императорской резиденции, называвшейся Запретным городом, монарха окружали сотни молодых женщин, делившихся на пять рангов. При этом реальный шанс переспать со своим господином имелся лишь у первых двух, а девушки низших рангов, как правило, не доходили до императорской спальни, они занимались разными хозяйственными делами. Хотя удача могла улыбнуться кому угодно. Если счастливица всё-таки попадала в спальню и задерживалась там сверх точно регламентированного времени, управляющий за дверью громко провозглашал:
- Время пришло! - после чего заходил в комнату и спрашивал у господина, оставлять ли «семя дракона»? Если импера тор приказывал не оставлять, опытный слуга давил на живот наложницы так, что семя вытекало. Если же господин был не против зачатия, то в специальной книге делалась запись «В такой-то месяц, такого-то числа, в такой-то час император осчастливил такую-то».
Империя евнухов
После заката в Запретном городе не должно было оставаться ни одного мужчины, кроме самого императора. Компанию ему составляли женщины и евнухи. Число последних при китайском дворе доходило до десятков тысяч, они частенько составляли верхушку администрации, управляли государством и возглавляли армии. А иногда эта могущественная прослойка возводила императоров на трон или, наоборот, убивала их. Ряды кастратов пополнялись за счёт наказанных за какую-то провинность, и за счёт пленных солдат, и за счёт добровольцев - ведь оскопление способствовало карьере. И дело здесь не только в допуске к дворцовым женщинам.
Император воплощал абсолютное мужское начало «ян», народ - женское «инь», а бесполые евнухи служили посредниками между Небом и Землёй. Таким образом сохранялась гармония - главный принцип, на котором стояло китайское государство. Тем более что самому сыну Неба заниматься рутинным управлением было не к лицу. Кроме того, евнухи иногда служили громоотводом - здоровые народные массы относились к ним неприязненно, и значит, в случае кризиса на них всегда можно было свалить вину и отдать на растерзание.
С другой же стороны, искалеченные слуги по-женски любили своего господина, а накопленную в результате ущербности злобу выплёскивали на его врагов.
Так, в VIII веке, когда император Сюань Цзун решил урезать привилегии буддийских монахов, он послал к ним кастрата-карателя Гао Лиши. И тот дал волю своей фантазии. Оскопив провинившихся, он велел сварить их гениталии и накормить ими монахинь. После чего отрезал у накормленных груди и, в свою очередь, покормил этим деликатесом искалеченных мужчин.
В завершение темы нужно заметить, что Китай был единственной страной, где евнухи иногда имели... гаремы. Не только потому, что мучились от неудовлетворённой похоти, но и потому, что, как и императоры, верили в эротическую магию. Облизывая и тиская девушек, кастрат надеялся на регенерацию отрезанного - отрастают же хвосты у ящериц!
Прогулялись, и хватит
Лет за тридцать до экспедиций Колумба от берегов Китая отчалила эскадра из 250 огромных кораблей. И если генуэзец искал Индию и лишь по ошибке заплыл в Америку, то у китайцев всё шло по плану. Эскадра прошла через Индийский океан, высадилась в Южной Индии, дошла до Персидского залива и Африки.
В принципе китайцы могли и до европейских берегов добраться, но не захотели. В отличие от европейских авантюристов, плывших за наживой, подданные императора выполняли государственный заказ. Властитель Поднебесной хотел ознакомиться со своими заморскими «владениями» и по возможности получить от них дань. Дело в том, что «Поднебесная» означает «Вселенная», которая по китайским понятиям вся принадлежала китайскому владыке, а раз так, неплохо познакомиться с «подданными». Естественно, что удивлённые «подданные» не очень спешили с данью, так что дорогая экспедиция не окупилась.
Неповиновение удивило мореплавателей, но не огорчило, ведь у варваров с окраин Вселенной «лишь облик как у людей, а душа и разум - как у птиц и диких зверей». Императору что-то наврали, чтобы не расстраивался.
А когда через несколько лет очередной китайский Колумб захотел организовать новую экспедицию, дворцовые чиновники «потеряли» все документы о предыдущем плавании, чтобы «воспрепятствовать дальнейшей растрате государственных средств и бесцельной гибели сограждан».
Ритуальные услуги
Вообще китайцы не стремились к внешней торговле, потому что всё необходимое у них было, а новинок они в силу консерватизма не принимали. В западных купцах и послах в Пекине видели вассалов, приехавших, чтобы выразить верноподданнические чувства. Поэтому на их дары отвечали намного более ценными подарками, чтобы не уронить престиж Империи.
Естественно, у западного купчины, совершившего такой обмен, тут же загорались глаза и возникало желание продолжить «торговлю». Но туг на его пути вставала китайская бюрократия, понимавшая экономическую невыгодность схемы: на прибытие торговых караванов вводились лимиты.
Так что связи с Европой налаживались плохо. Им мешали ещё и жёсткие ритуалы, на которых была построена китайская жизнь. Например, представитель любого государства должен был двигаться к императорскому трону ползком, отбивая по дороге поклоны. Это было железное правило для всех подданных императора, а таковыми, как мы помним, являлись все земляне. Гостей это коробило.
Британский посол лорд Макартни, в 1793 году прибывший в Поднебесную, ещё как-то смирился с тем, что на его корабле китайцы вывесили плакат «Дань от управителя Англии», тем более что надпись была не на английском. Но уж ползание перед «дикарем» на коленях и поцелуй его туфли были покушением на честь британского монарха. На это англичанин никак не мог согласиться и в результате не был принят императором.
Русские послы оказались гибче. Понимая, что за срыв дипломатической миссии их не похвалят, они выполнили унизительный обряд, но в Петербург об этом не сообщили. А ушлые голландцы вообще не имели комплексов и ради выгодных сделок кланялись и ползали столько, сколько требовалось.
Чуть позже китайское правительство всё-таки разрешило торговлю с варварами. Но только через один порт и только за наличные. То есть свои шёлк и чай китайцы продавали, а чужие товары не импортировали. Это бесило англичан. Они долго ухаживали за «китайской девицей», пытались её уломать... Наконец, не выдержали и лишили её невинности грубо и в извращённой форме.
Опиум для народа
Орудием взлома стал опиум, который Китай закупал в небольших количествах для нужд медицины. Под прикрытием легальных поставок англичане развернули широкую контрабандную торговлю - по приемлемым для населения ценам. Но только за серебро, никакого бартера.
В 1775 году в Китае нелегально было продано чуть более 20 ящиков опиума (примерно 1,4 тонны). К 1820 году число продаж возросло до 5150 ящиков (309 тонн), а к концу 1830-х годов в Китай ввозилось более 30 тысяч ящиков (свыше 1800 тонн) опиума в год. Серебро потекло в Британскую империю мощным потоком.
Через несколько лет население приморских районов Китая составляли одни наркоманы. Зараза пошла и в глубь страны, проникла в армию и высшее китайское общество. Отток серебра был столь велик, что оно почти исчезло из оборота. Платить налоги стало нечем.
В 1839 году на покупку опиума китайцы потратили 100 миллионов лян, в то время как затраты правительства составили только 40 миллионов. Деловая активность резко сократилась, население обнищало, государственный аппарат разъела коррупция. Опиумом торговали все представители государства - от мелких чиновников до императорских цензоров. Власть императора становилась всё призрачнее.
А когда в 1839 году императорский комиссар Линь Цзэсюй арестовал полторы тысячи наркотовговцев и конфисковал 20 тысяч ящиков с опиумом, англичане объявили Китаю войну.
Армия Китая была плохо вооружённой и неопытной, да к тому же ещё и сильно наркотизированной. Так что «опиумные войны» Поднебесная проиграла. В результате - выплата огромных контрибуций, открытие рынка и в общем потеря суверенитета на многие годы.
За эти годы случалось всякое: и Боксёрское восстание, когда озверевшие китайцы ловили христиан и поедали их сердца, и возмездие со стороны европейцев, и революция, и японская оккупация, и долгая гражданская война, и эксперименты Мао. И, наконец, серьёзная модернизация экономики.
Китайцы хорошо помнят свою историю, учатся на ошибках, но по-прежнему уверены, что Вселенная принадлежит им. Очень может быть, что вскоре эту истину признают и живущие на окраине Поднебесной варвары.

Древнейшая цивилизация подарила миру «Четыре великих изобретения» и сохранила множество загадок. При близком знакомстве, привычное для россиян наименование в корне не соотносится с тем, как китайцы сами называют Китай. Великая держава прошла историю длиной пять тысяч лет и имеет рекордное количество названий.

Как китайцы называют свою страну

Сами жители традиционно используют два самоназвания страны – Чжунго и Хань. Термин «Чжунго» уходит корнями в важные вехи истории. «Хань» созвучно наименованию основной народности государства. Этническая группа ханьцев занимает первое место среди народов планеты.

«Чтобы завоевать уважение жителей КНР, ознакомьтесь с историей государства»

Два исконных варианта названия страны имеют значительный смысл для могущества нации. Исторически прижившиеся наименования заложили прочную основу, объединяющую огромное государство.

Чжунго

Непривычное россиянам Чжунго переводится как «zhong» – центр и «guo» – государство, нация. Что образует термин «центральная империя». Часто встречается вариант перевода - «Срединное государство». Так или иначе, термин Чжунго долгие годы стоял в основе культурной концепции. Он обозначает единую великую нацию.

Хань

Второе распространенное самоназвание КНР - Хань. Этимология ведет к одноименной императорской династии, прогремевшей Великой эпохой расцвета. Она просуществовала дольше любой другой империи древнейшего государства.

Эта могущественность и сейчас отражается в названии.

Хань самая значительная по численности этническая группа в мире. Они составляют 1/5 населения земли, то есть каждый пятый человек на планете является ханьцем.

China

Популярная в настоящем надпись «made in China» - еще один вариант употребления названия Китая. Термин «China» впервые встречается в 16 веке в работах португальского путешественника Ричарда Идена. Этимология слова China теряется в веках и прочерчивает путь до нашей эры, до времен санскрита и древнейших индуистских писаний.

«Во множестве иностранных языков Китай называют по имени правящих династий древней цивилизации»

По утверждению ряда историков, значение china тесно связано с именем правящей династии Цинь, объединившей древнее государство и начавшей . Именно этот вариант называния получил распространение в английском, немецком языках и Центральной Европе.

Производные названия China в разных языках:

• Кийна;
• Кива;
• Тсин;
• Джина;
• Чин и другие.

Китай и Катай

Этноним «кидани» является источником появления еще одного варианта обозначения КНР. Древние кочевые племена кидани досаждали народам Восточной Азии и в описаниях путешественников фигурировали на английском написании как «catai» или «cathay». В русской транскрипции это произносится как катай. В очерках путешественника Марко Поло термин Хитай и Катай используется при описании Северного Китая, находящегося во власти кочевых племен.

Почему «синология»?

Наука, открывающая путь к секретам Китая, называется совсем не китаеведеньем, а синологией. Причиной появления загадочного названия служит термин «sina», что тоже является названием страны. Сина - греческое и римское обозначение древних земель восточной части Азии.

«Наука по изучению Китая зародилась в Российской империи еще во времена Петра Первого».

Варианты Сина, Тина, Шина произошли от династии Цинь. Правители Цинь совершили кардинальные повороты в Период сражающихся Царств и увековечили имя в названии государства.

Страна шелка или Серика

В древних Греции и Риме широкое распространение получило название Серика или Сирика, от латинского serico – «шёлк». Эксклюзивное ремесло по производству удивительной ткани многие столетия было подвластно только Китаю. Люди этого государства получили прозвище seres – шелковые люди. Часть ученых относят происхождения термина «сина» не к династии Цинь, а именно к шёлку.

Как правильно называется Китай

Официальное название государства на русском звучит как «Китайская народная республика». На китайском языке правильным является наименование Чжунго или Zhonghua Renmin Gongheguo. Это настоящее имя КНР, используемое народом и ассоциируемое с государственностью.

Аналогом понятий «русский», «немецкий», «итальянский» в КНР предстает термин «хань» или «ханьцы» по имени основного народа страны.

Происхождение слова Китай

Привычное для россиян обозначение «Китай» в реальности имеет татарско-тюркские корни. Китаями, хитаями, катаями и киданями в разных диалектах называли могущественное племя кочевников из Маньчжурии. Откуда долгие годы они диктовали порядки в части Восточной Азии.

По сей день в казахском, киргизском, татарском языках эта страна обозначается как «Кытай».

Почему Китай назвали Китай

Название страны Китай в славянских языках произошло от известной в Европе словоформы «Катай». Именно это название древней страны фигурировало в «Книге о разнообразии мира» итальянского купца и путешественника Марко Поло. Подконтрольные воинственным кочевникам китаям или киданям земли Северного Китая приобрели со временем их имя.

Великая земля стала называться в иностранном языке как племя воинствующих кочевников, а не так как было принято в самой стране. Эта случайность укоренилась в веках до настоящего времени.

От кого произошли китайцы

В реальности такого народа как «китайцы» не существует. Правильное называние жителей КНР – ханьцы или ханьжэнь. Народность хань по численности превосходит любые другие этносы в мире и составляет более 1, 3 миллиарда человек.

«При общении с жителями КНР называть их «китайцами» категорически неприемлемо».

Первые летописные записи о происхождении китайцев – ханьцев связаны с их легендарным предком Желтым императором. Правитель Хуан-ди - прародитель китайцев, создатель даосизма и ряда важных интеллектуальных традиций.

По современным научным свидетельствам, предки хань переселились с разнообразных земель, включая Древний Египет и Монголию.

Как переводится Китай на разные языки

Отличительным оттенком развития китайской цивилизации является то, что она формировалась в изолированности от остальных древних цивилизаций. Откуда и происходит ключевая черта обособленности от мира, которая отразилась в названиях Китая.

Древние варианты названий:

• Тянься;
• Хуася;
• Сихай;
• Шэньчжоу;
• Табгач;
• Манги;
• Морокоши и другие.

Старейшее имя «Тянься» переводится как Поднебесная, где «тянь» - небо», а «ся» - внизу. Это название происходит из традиционной концепции правления. Император, сын неба, правитель всего мира «под небом», а не только отдельного государства.

Историческое имя Китая «Хуася» имеет значение «грандиозное великолепие». Составная частица «ся» происходит от древней легендарной династии Ся.

Еще одно название Китая «Сихай» означает «четыре моря». Древняя страна очерчивала свои границы четырьмя морями. Два из которых, в современности вовсе не моря, а озера – Байкал и Цинхай.

Что означает Китай на славянском языке

Группы славянских языков переводят Китай в разных вариантах Кина, Кийна, Цейна, Хайтай. Всё это одно и то же название, распространившееся на обозначение целой страны.

Еще одна любопытная теория утверждает, что «Китай» - древний русский термин. Его правильно начальное написание - «Кий-Тай». Где «кий» - стена из дубин», а «тай» - окончание или вершина. Таким образом, «кий-тай» - законченная стена или крепость. В качестве аргументации приводится «Китай-город» в Москве, который, по утверждению историков, назван так вовсе не из-за китайцев, а мощной крепостной стены.

Сколько диалектов в китайском языке?

Китайский язык засвидетельствован и обозначен Книгой рекордов Гинесса одним из самых трудных в мире. Разновидностей его языковых вариаций великое множество.

Диалектные группы китайского языка:

• традиционная типология:
• северные диалекты
• хакка
• неквалифицированные, общепризнанные:
• аньхойский
• цзинь
• пинхуа

Во время крупных войн коренные жители, владеющие редкими диалектами, использовались наподобие «живых шифровальных машин». Их говор был абсолютно непонятен с точки зрения традиционного китайского языка и неподвластен чужестранным переводчикам.

Заключение

Этимология названия древней цивилизации, развившейся в могущественное государство, открывает завесы массы исторических тайн. Происхождение термина «Китай» ярким примером доказывает как «чуждое» понятие укореняется в веках. Многонаселенная, шумная, неповторимая страна каждым названием рисует новый портрет, переливающийся особым национальным колоритом.